В одиночку не выжить - Страница 13

Полковник Кротов был обеспокоен звонком из федеральной службы контрразведки. Ему позвонили на работу и попросили прийти к ним, к начальнику отдела кадров. Мысли в голове Кротова были разные, но все сходилось к одному, к его преступной связи с Онупко Совершенно случайно "коготок" полковника увяз в липкой ловушке, приготовленной для него Онупко. А как гласит народная поговорка. "Коготок увяз, всей птичке пропасть" Онупко подсунул под полковника несовершеннолетнюю девицу, на которой "пробы ставить" было некуда, но., несовершеннолетняя, а, стало быть, одни фотографии соития полковника с малолеткой могли упечь его на много лет, или, по крайней мере, испортить навсегда его карьеру. А в распоряжении Онупко имелась еще телевизионная запись с магнитофона, снятая тайком, очевидно, через зеркало. Кротов сдался и стал снабжать Онупко интересующими его сведениями. Оплата была солидной, и Кротов купил себе "мерседес", предусмотрительно оформив его на жену, объявив всем, что ее родственники живут в США и помогают им как могут. Убийство Онупко омрачило полковника, но и принесло было облегчение. "Теперь некому на меня давить постоянно!" - подумал он сгоряча. Но позже до него дошло, что ведь никто не придет и не скажет: "Полковник, пленки и расписки у нас! Будьте любезны!" А могут просто встретить где-нибудь на приеме или в театре и напомнить о компрометирующих его документах. Он сам лично возглавил расследование убийства Онупко с единственной целью: найти изобличающие его улики. Но ничего не нашел. Осколки каких-то магнитофонных кассет, размолотые взрывом, были в наличии, но определить на них что-либо не представлялось возможным. Фотографии не нашел даже Толстуха. Правда, он обнаружил какую-то записную книжку, в которой мог быть и телефон Кротова, и полковник на всякий случай ловко выкрал ее и уничтожил. Звонок из ФСК его ошеломил именно по этой причине: он решил, что там докопались до всех связей Онупко. И только уже стоя-перед дверью начачь-ника отдела кадров, он вдруг понял, что зря волнуется. "Если бы они что-то раскопали, то арестовали бы меня без разговоров, а не приглашали сюда на беседу". - Проходите, пожалуйста, - приветливо сказал пожилой усталый человек. Садитесь, садитесь! Разговор будет долгим. Полковник напряженно ждал, какой сюрприз ему приготовили в этом кабинете. Усталый человек посмотрел на полковника и сказал: - Нам нужны люди, работавшие в уголовном розыске! Мне вас рекомендовали как человека, умеющего внедрять своих людей в уголовную среду. - Опыт работы большой! - подтвердил полковник. - Есть какие-нибудь интересные идеи? - поинтересовался усталый человек. - Есть! - неожиданно даже для себя произнес полковник. Ему на самом деле пришла в голову очень интересная мысль: он настолько много думал об Онупко, что перескочить на его убийцу было не так уж и трудно. - Поделитесь с нами! - предложил собеседник полковника. - Мы хотим вам предложить перейти работать во вновь создаваемый отдел. - Сочту за честь! - обрадовался полковник, внутренне торжествуя. "Такого удара Толстуха не выдержит! - злорадно подумал он. - Это уж точно. А я избавлюсь от его пристального внимания". - Я вас внимательно слушаю! - напомнил усталый человек. - Недавно от нашего одного работника ушел очень опасный преступник Федор Пятницкий, - стал плести паутину полковник. - Очень опасный! - повторил он со значением. - Я кое-что знаю об этом деле. Но мне сказали, что там не все так и просто1 - А я и не говорю, что "просто", - дал задний ход полковник. - Я предлагаю оказать давление, и он наверняка согласится сотрудничать. Внедрить его в преступную среду ничего не стоит. У него хорошая подготовка. - В одиночку справиться с организацией непросто! - согласился усталый человек. - Но и внедрить его будет не так-то уж легко. - Надо будет поработать! - сразу согласился полковник. Он был готов заниматься чем угодно, лишь бы его взяли в федеральную службу. Из таких людей и состояли те палачи, что обескровив! российский народ во времена беспрерывных чисток. Но у полковника была еще одна, чисто шкурная, причина добиваться возврата Федора Пятницкого в Россию, использо-вать его и сдать на расправу бандитам. Пол-ковник не мог простить Пятницкому, что тот лишил его такого богатого приработка. "Выжать его как лимон, - злорадно подумал полковник, - и выбросить на потеху уголовникам". Правда, беспокоила одна трусливая мыслишка, на нашел ли что-нибудь такое Федор Пятницкий после расправы над Онупко. Но он сразу отбросил ее: не мог Федор, взорвав Онупко, возвращаться и обыскивать кабинет. Мог до взрыва. Но полковник не верил в такую железную выдержку, когда, установив взрыватель, человек мог спокойно что-то делать рядом с бомбой. А кто пришел убивать, не будет тратить время на поиск компромата против неведомого ему полковника. - Я о вашей идее доложу руководству, - решил усталый человек. - Мы рассчитываем пригласить и следователя Толстуху! - Так он и упустил Федора Пятницкого! - запротестовал полковник. - Вот пусть и поработает со своим знакомцем! - улыбнулся усталый человек. - Были они знакомы заочно, теперь окажутся в одной связке. Этот вопрос уже решен, так что мы обсуждать его не будем. Полковник уже начал жалеть, что согласился перейти в службу безопасности, раз Толстуха уйдет вместе с ним из уголовного розыска. Но он знал, что обратного хода быть не может. Вернувшись в пансион, Федор и Франсуа узнали, что у маленькой Сашеньки поднялась температура. Она спала. Ольга сидела рядом с красными от слез глазами. - Здесь неподалеку аптека! Я за лекарством, - сказал Франсуа и быстро спустился вниз. - Парацетамол купи! - попросила Ольга. - Детский панадол! - проявил свое знание российской рекламы Федор. - В первую очередь я куплю аспирин "Байер АГ"! - улыбнулся Франсуа. Растворимый, он так шипит интересно, что дети его обожают. - Конечно, ты же воспитал столько детей! - улыбнулась сквозь слезы Ольга. - Целый детский сад. Франсуа сделал вид, что не расслышал, и удрал за лекарством. Федор нежно обнял любимую, чтобы утешить. - Оленька, дети, говорят, часто болеют! - нежно сказал он. - Тебя не хватит, если ты будешь столь же часто переживать! Ребенка надо лечить, но без истерик. Ольга уткнулась лицом в грудь Федора и жалобно заплакала. - Я стала бояться! - прерывисто заговорила она, жалобно, по-детски. Словно дамоклов меч висит над головой, что-то должно случиться, а что, я не имею и малейшего понятия. И мне очень страшно. - Глупышка! - нежно поцеловал ее Федор. - Ты не побоялась принять самое смелое решение, какое только можно принять, когда решила спасти меня таким неординарным способом. Ведь тебя могли за соучастие посадить в тюрьму, и надолго. Тебе было наплевать на погубленную карьеру своего мужа... - Дома и стены помогают! - возразила Ольга. - Голова лучше работает. А здесь я стала бояться. Здесь все чужое, мы никому не нужны, нас в любое время могут арестовать. - Тебя не арестуют! - признался Федор. - У тебя все документы в полном порядке. И ты не будешь же столь наивной, чтобы признаваться швейцарским властям, что незаконно вывезла меня из России по паспорту своего мужа. - Этого нельзя говорить? - наивно спросила Ольга. - Ни в коем случае! - возразил Федор. - Ты должна говорить. "Да! Я уехала с Федором Пятницким, но считала, что он летит по своему паспорту, и знать не знала, что он украл паспорт моего мужа". - А каким образом этот паспорт оказался у тебя? - не поверила его версии Ольга. - Муж заснул, - объяснял Федор, - а тут я пришел к тебе... - И я тебя впустила при живом еще муже? - засомневалась Ольга. Но в глазах ее уже высохли слезы, и ситуация стала казаться ей скорее не трагической, а забавной. - "Любовь - не картошка, не выкинешь в окошко!" - назидательно сказал Федор. - Любой здешний судья поймет проступок во имя любви, но не преступление. Не забывай, здесь главенствуют законы! Это у нас власти искренно считают, что в России гуманное общество. И они правы на сто процентов. Только одно забывают, гуманное оно по отношению к власть имущим: какое бы преступление они ни совершали, правоохранительные органы к ним гуманны Точно так же и коммунистические владыки искренно считали, что они живут при коммунизме, потому что жили по формуле. "От каждого по возможности, каждому по потребности"! А коммунизм - это советская власть плюс дебилизация всей страны. Ясно? - По-моему, электрификация! - улыбнулась Ол